Я ведь, когда сюда попала, совсем же была дурочка. Начиталась всякого, ну и от природы тоже. Мне нравились те, кто бросался на проволоку. Гордые типа. А спать я была согласна не меньше чем с комендантом. Я и косынку все снять норовила - все пусть прячутся, а я и без волос лучше всех. Ну, это поначалу, конечно.
Он мне не нравился ни капельки, ну совсем. Такой же, как все, облезлый и вонючий, и на проволоку не лезет, трус. Позор просто. Я только потом, когда меня из тяжелой бригады в легкую перевели, только тогда к нему начала присматриваться. Из той, первой бригады вообще никто не выжил. И суп мне с тех пор со дна наливали, не как другим. И ребенка моего не отправили ни в газ, ни в медицину, я его даже вижу иногда.
Ему, конечно, тоже достается. Каждый день, считай, по краю ходит. Ботинки мне достал, это ж уму непостижимо. Господи, какой секс, где вы тут секс-то видели. Не знаю я, зачем ему это надо.
Пока он жив - я не пойду в газ, и ребенок мой не пойдет. Кто-нибудь другой пойдет.
А американцы никакие не придут, вы что, не поняли еще?