- Спасибо, - сказала Надя, стараясь не шевелить лицом. Рядом лежал Андрей, насторожившись до такой степени, что держал ее за колено, пока она разговаривала.
Он вообще последнее время был какой-то боязливый, все спрашивал, любит ли она его, и компьютер свой к ней перетащил - звонок, она открыла дверь, а там он с компьютером наперевес. Пустила, что было делать, не гнать же на мороз.
С тех пор так и стояли два компьютера рядышком под столом. Надя иногда забавлялась, подключая то один, то другой. Даже читала, внутренне напрягаясь, его драматическую личную переписку. У него, видите ли, была любимая, у женатого балбеса, ничего менять он не хотел, и любимая взбунтовалась. Одновременно взбунтовалась и жена, и с тех пор Андрей этот болтался по свету в поисках счастья, т.е. кого-то, кто его приютит и не станет задавать вопросов.
Надя не задавала вопросов. Ей было не до того. Тем не менее она с большим интересом прочла переписку с бывшей (взбунтовавшейся) любимой, которая заключалась в том, что Андрей вылез к ней на сайте знакомств под чужим именем и с чужой фотографией, дождался взаимности и исчез. Посыпались письма на тему:"Где ты, я умираю.", и тут-то и воспоследовала развязка: это, дескать, я, не умела ты меня ценить и т.д.
Надя читала все это и вспоминала, как они познакомились. Обычно она перед свиданием брила ноги, мало ли что. В тот раз она ноги не брила - дело того не стоило. Она его так и обозначала первые пару месяцев: ну, тот, для кого я ноги не брила, помнишь?
Она их и потом не брила. Как-то все получилось очень хорошо. Какая-то нежность, я не знаю. Засыпали в обнимку. Приходил - в дверях целовал. Ну и вообще. Но ноги не брила упорно. Как будто что-то хотела этим сказать, но до него так и не дошло.
Андрей вообще был хороший. Трогал ее все время. Не за руку, так за спину, за плечи - мимо проходит, обязательно дотронется. Бывший муж был не такой. И спать ложились вместе, и шептались на подушке. Андрей, правда, шептал какую-то ахинею про свою работу или про бывшую жену, но важен сам факт. С бывшим мужем такого не бывало.
Бывший муж, кстати, звонил регулярно раз в неделю и спрашивал, как дела. И отвозил, куда надо. И вообще приносил пользу. Он и раньше приносил пользу, как умел. Только на подушке не шептался - не о чем было. И детей у них не было. Надя уже всех врачей обошла, от уколов живого места не было, а ему, мужу то есть - хоть бы хрен, нет и нет, лишь бы телевизор смотреть не мешали.
Андрей все же докопался до правды и сразу же упал на колени и уткнулся в живот. Он, наверно, читал, что так полагается. Надя смотрела на его лысеющую макушку и думала: пусть еще немножко поживет, переживает ведь, бедняга. Ей рисовались райские картины. Все ее мужчины сплотились вокруг ее ребенка, у ребенка восемь пап. Никто никого ни к кому не ревнует (пора уже идиотам понять, что ревновать не к кому), но все обрели смысл, и цель, и дом, и семью. Ребенок растет, не касаясь ногами земли, передаваемый с рук на руки. Разве восемь, ну ладно, три, ОК, два папы не лучше, чем один?
Как-то вечером Надя, лелея свой еще никому не видимый живот, зашла в свою же собственную комнату, где стоял компьютер (два компьютера). За компьютером сидел Андрей, в последнее время он частенько там сидел, в ее комнате. Когда она вошла, он быстро закрыл окно. Она уселась в другой комнате и долго плакала, обнимая несуществующий еще живот. Сказка о восьми папах рушилась на глазах.
Спустя неделю Андрей съехал в обнимку с компьютером. Он долго сопротивлялся и растопыривал конечности. Его план тоже рушился, план выживания на пустом месте.
Потом настала спокойная пора. Надя ходила в консультацию, выслушивала там галиматью. Ходила на работу, затаившись. Ходила в гости и просто гулять. Чего-то не хватало.
И она позвонила бывшему мужу.